Подлежат стиранию из актуального бытия: Андрей Окара о врагах Путина

На самом деле, у Порошенко сложная игра с Кремлем.

И сегодняшнее судилище над украинскими военными моряками — это спектакль для телезрителей.

На самом деле, Путин делает ставку на Порошенко и тайно его поддерживает. Ну а останкинские телеканалы специально ежедневно поносят имя Порошенко — ради повышения его рейтинга в Украине.

На самом деле, Порошенко — тайный ставленник Москвы и действует в кремлевских интересах. А томос и автокефальная ПЦУ — это всё для отвода глаз.

И т.д., и т.п.

Читайте: Россия поглощает Беларусь. Андрей Окара об аппетитах Путина

Поток эмоций на тему о Порошенко-ставленнике-Кремля в украинском информационном пространстве не прекращается, а только усиливается — тем сильнее, чем ближе к президентским выборам.

Впрочем, то же самое говорят и обо всех других рейтинговых кандидатах в президенты Украины: Тимошенко, Зеленском, Гриценко. Все-все-все они — тайные и очень хорошо законспирированные проводники интересов Кремля. (О политиках из "колоды Медведчука" говорят также, но не с осуждением, а с вдохновением — поскольку их предвыборная стратегия построена как раз на "нормализации" отношений с Кремлем и "прекращении русофобской пропаганды" в Украине).

Впрочем, и это всё понятно: в условиях войны самое тяжкое — это обвинить конкурента по выборам в работе на врага.

Но надо знать логику и психологию Путина, чтобы оценить адекватность "ставок Кремля".

Читайте: Кто страшнее – Зеленский или Тимошенко? Андрей Окара об интересном феномене Украины

В сознании российского президента есть "союзники", т.е. успешно и вовремя завербованные. Похоже, именно так он воспринимает Трампа. Есть "попутчики", диалог с которыми неприятен и тяжел, но приходится смирить гордыню и соглашаться на него. Ну а есть смертельные и абсолютные враги, диалог с которыми невозможен и которые подлежат полному стиранию из актуального бытия — назовем это такими словами.

Вот Лукашенко — он из "попутчиков" будет — "и не друг, и не враг, а так". Не друг и не вассал, поскольку никак не идет на "воссоединение" с Россией. Но и не "враг", не "предатель", поскольку "не допустил белорусского Майдана". Между ними есть здоровая (или нездоровая) конкуренция. Они оба — почти одного возраста (1952 г.р. и 1954 г.р.), оба альфа-самцы (иначе говоря, "видные мужчины" в "расцвете лет"), оба в разные годы пытались создать себе имидж "объединителя славянских народов". Когда-то давно, в ельцинские времена, Лукашенко был таким "молодым и перспективным" — на фоне маловменяемого и непопулярного Ельцина позднего периода. И, казалось тогда, Союз России и Беларуси — структура, созданная специально под белорусского президента. Но вдруг, в 1999 году, на горизонте замаячил Путин — и общесоюзная перспектива Лукашенко была умножена на нуль целых сколько-то десятых.

Читайте: Недовольных россиян будут ослеплять: Андрей Окара о переломе в РФ

И такое отношение — взаимно. Но оно не мешает их общению и хитрой (как каждый из них думает) игре друг против друга.

Совсем иная ситуация у Путина с Саакашвили и с Порошенко. В его сознании они оба — враги Кремля, враги Российской Федерации, враги и подрыватели российской имперской перспективы и, стало быть, враги всего человечества. Но главное — его собственные личные враги.

А это не лечится и не корректируется.

Путин отказался от телефонного разговора с президентом Украины даже в разгар Керченского кризиса — мол, не хочу помогать плохому Порошенко в его избирательной кампании. Подобный "обет молчания" в той сложной ситуации гипотетически мог привести к военной эскалации и даже к полномасштабному военному конфликту. Лишь вмешательство западных стран, пригрозивших Кремлю новыми санкциями и остановкой проекта "Северный поток-2", позволило снизить уровень конфликтогенности вокруг Керченского конфликта.

Обитатели Кремля уже неоднократно высказывались в том смысле, что надо дождаться, пока "на Украине" в марте-апреле изберут нового президента — и уже с ним договариваться о "мире". Иначе говоря, о принятии Киевом кремлевских условий по Донбассу.

Но о нормализации личных, а стало быть, и политических отношений между Путиным и Порошенко в принципе не может идти речи: украинский президент вместе с Константинопольским патриархом и группой товарищей разрушили то, что было одним из столпов "Русского мира" и российской имперской перспективы, а именно — часть имперской инфраструктуры: вывели из раскола неканоническую часть православной паствы. Все церковные преобразования последнего времени в Украине значительно сокращают способность и возможность Москвы влиять за пределами границ Российской Федерации. Такого не прощают даже друзьям, не то что врагам.

В общем, у Порошенко и Путина действительно сложная игра. Но ставка в ней — если не жизнь, то, по крайней мере, политическое бытие / небытие каждого из игроков.