Россия поглощает Беларусь. Андрей Окара об аппетитах Путина
В России создается рабочая группа по интеграции РФ и Беларуси. Зачем это Кремлю? Зачем это Минску? Зачем это Путину и Лукашенко? Зачем рядовым белорусам? Будет ли иметь место эта интеграция и к каким последствиям она приведет?
На эти вопросы UAportal ответил политолог Андрей Окара.
Андрей ОКАРА: Тема интеграции России и Беларуси стала актуальной в последнее время, а в фокус СМИ она попала буквально в последние недели. Логика здесь прослеживается вполне четкая и прозрачная: транзит власти 2024 года — кем будет Путин после четвертого президентского срока.
И вот самый простой сценарий из всех возможных, по мнению обитателей Кремля и окрестностей, — "белорусский", т.е. чтобы Путин продолжил свою политическую карьеру уже в качестве главы Союза России и Беларуси, который существует с конца 1990-х (23 мая 1997 года состоялось подписание Устава Союза Беларуси и России, — UAportal), просто об этом мало кто помнит.
Как в песне про бронепоезд, который "стоит на запасном пути", этот союз, который с точки зрения государствоведения следует определить то ли как международную организацию, то ли как конфедерацию, 20 лет ржавел в тупике, и вот теперь его хотят к 2024 году расчехлить и с "запасного пути" перевести на центральную политическую магистраль.
Читайте: Кто страшнее – Зеленский или Тимошенко? Андрей Окара об интересном феномене Украины
Иные сценарии удержания власти — прямая узурпация, изменение конституции, "новый преемник", "Димон 2.0" — несут немало угроз, рисков и политического негатива для "коллективного Путина". Несмотря на внутрикремлевский консенсус о необходимости дальнейшего развития именно "белорусского" сценария транзита власти, в самой Беларуси эта тема вызывает очень серьезное напряжение.
После аннексии Крыма в Беларуси на государственном уровне началось усиленное развитие национальной идентичности — языка, культуры, истории Великого княжества Литовского. Есть стереотип, что большинство белорусов искренне любит Россию, и это правда. Но второй стереотип — о том, что они хотят быть с Россией в одном государстве — неправда. Варианты хотения полного слияния с Россией в разных слоях общества и власти варьируется от "не совсем" до "совсем не".
Что касается самого Лукашенко, то он находится в крайне сложной ситуации. Ему точно не хочется из первого парня на деревне превращается во второго парня в большом городе. Но на него давит груз очень серьезных обстоятельств, прежде всего, связанных с зависимостью белорусской экономики от России — от цен на газ, от экспортных пошлин на российскую нефть и т.д., т.е. от непрямых дотаций со стороны РФ.
Это главный инструмент, которым Кремль давит на Минск. И если раньше Лукашенко удавалось обыгрывать Кремль в игре под названием "Газ у вобмен на пацалункі", то теперь от него начинают требовать "интеграции" настоятельно и жестко. Многие белорусские политики и политические эксперты очень сильно боится "зеленых человечков" и крымского сценария — даже в более мягком варианте.
Читайте: Недовольных россиян будут ослеплять: Андрей Окара о переломе в РФ
Помню, как после изобретения Вейшнории в ходе российско-белорусских военных учений "Запад-2017" - именно так называлась виртуальная страна, находящаяся на западе Гродненской области и жестко противопоставляющая себя Союзу РФ и РБ, — напряглись даже мои знакомые суперлояльные Кремлю московские белорусы. Некоторые на полном серьезе опасались, что после этих учений часть "вежливых" российских военных просто возьмет и останется в Беларуси — в знак некоего дружеского взаиморасположения. На данный момент Союз России и Беларуси играет ничтожно малую роль в политическом процессе. Его статус, формат существования, смысл создания, перспективы — всё под вопросом, хотя там есть и Высший Госсовет, и Парламентское собрание, и свой Совмин.
И вот теперь рабочая группа по интеграции РФ и РБ, созданная Медведевым, и займется преобразованием невнятного Союза двух государств во вполне реальное и осязаемое федеративное государство, во главе которого Путин в 2024 сможет продолжить свою политическую карьеру.
Что касается белорусской национальной идентичности, то она достаточно специфическая и проявляется несколько иначе, чем в России и в Украине. Может быть, еще и потому, что белорусы преимущественно по своей ментальности и доминирующему темпераменту — интроверты. Поэтому многим внешним наблюдателям часто кажется, что если белорусы активно не протестуют против российского засилья — попсы, русского языка и всего остального, это значит, что они "такие же русские, только со знаком качества", как говаривал Лукашенко. Тем не менее, дела с белорусским языком в Беларуси намного хуже, чем с украинским в Украине.
Беларусь упустила уникальную возможность для развития языка в постсоветскую эпоху. Не хотелось бы называть белорусский язык совсем мертвым, но полумертвым или еле-еле живым его назвать вполне можно. Сферы его функционирования чрезвычайно узки — что-то подобное было бы сейчас и с украинским языком, если б в Конституции Украины было зафиксировано два государственных языка: украинский и русский. И второй фактор, который принципиально отличает Беларусь от Украины, — там нет своей Галичины, нет "бандеровцев". Нет также и аналога Восточной Украины — с ее феноменом козачества и протестного поведения.
Но, с другой стороны, своего Крыма и Донбасса там тоже нет. Кстати, неожиданный резонанс имела в кругах белорусской религиозной и околорелигиозной интеллигенции тема, связанная с созданием в Украине автокефальной церкви, ведь Беларусь до 1686 года входила в состав Киевской митрополии Константинопольского патриархата, которая теперь воссоздана — невзирая на протесты РПЦ, Кремля и Останкино. Но белорусы уже постепенно осознают угрозу поглощения Россией, и это очень мало кому нравится.