Когда Путин отправится в ад: Тарас Чорновил о дружбе с РПЦ и россиянами

"РПЦ может заботиться о своих верующих на территории Украины. Те, кто решит остаться в русской церкви, не должны испытывать никакого вида давления […] И постепенно, я считаю, наши отношения нормализуются, наши народы восстановят дружбу, добрые и мирные отношения", - cказал в интервью изданию TaNea (Греция) предстоятель Православной церкви Украины (ПЦУ) митрополит Епифаний.

Действительно ли после всего, что произошло между РПЦ и украинской церковью, между Россией и Украиной можно говорить о "добрых и мирных" отношениях, которые возможны в будущем? Если да, при каком условии и в какой перспективе? На эти вопросы UAportal ответил политический эксперт Тарас Чорновил.

Я все-таки более склонен к позиции, озвученной в известном стихотворении – "Никогда мы не будем братьями". Но есть один маленький нюанс. Я – человек светский, и я могу говорить то, что я думаю. Политики должны говорить с определенным реверансом, с расчетом на будущее, с учетом того, как это будет воспринято другими партнерами. А духовные лица должны говорить о мире. Они не могут говорить об ожесточенной вражде и подобных вещах.

Поэтому Епифаний делает то, что должен делать. Он достаточно быстрыми темпами формирует структуру церкви, он постоянно включается в переговоры о признании ПЦУ другими церквями, он налаживает нормальные постоянные отношения с Вселенским патриархатом, с государством и другие вещи.

Я не думаю, что у него есть большие иллюзии в плане того, как будут развиваться отношения с Москвой. Но при том при всем есть определенные обстоятельства, которые накладываются. Не может духовное лицо быть политиком. В отдельных случаях можно говорить только какие-то общие фразы.

Читайте: Двойная провокация: Тарас Чорновил о Тимошенко, церковных фронтах и руке Кремля

Когда происходили события на Майдане, когда началось военное наступление россиян на Украину, Блаженнейший Любомир Гузар, покойный предстоятель Украинской греко-католической церкви, сказал: церковь превыше всего ценит человеческую жизнь, но церковь не запрещает вам взять оружие и защищать себя, свою семью, свою родину. Церковь требует отстаивать и защищать добро.

Но когда речь заходит об очень конкретных политических вещах, все-таки церковные лидеры в своих фразах должны немного дистанцироваться. Потому что в противном случае восприятие их как политических величин будет определенным подарком для Москвы, которая попытается навязать другим православным церквям, другим государствам, что все, что у нас произошло – это исключительно политика.

Помните интервью Путина сербскому изданию "Вечерние новости"? Там он говорил о создании ПЦУ: "Ни о какой духовной жизни речь здесь не идёт - мы имеем дело с опасным и безответственным политиканством".

Поэтому избегать прямых политических заявлений или делать их миролюбивым образом, по крайней мере, на этом этапе, для Епифания – вещь желательная. Он не может использовать воинственную риторику.

Читайте: Варфоломей первый не выдержал свинства: Чорновил о потере влияния РПЦ

Теперь что касается будущих взаимоотношений с россиянами.

Я очень надеюсь, что когда-то, когда эта война закончится, когда Путин отправится в ад, когда из-за своих внутренних неурядиц россиянам придется убраться и с Донбасса, и из Крыма – я очень надеюсь, что мы не попадемся на иллюзию о том, что у нас рядом есть братский дружественный народ.

Я очень надеюсь, что мы навсегда запомним, что Россия – стратегический враг. В свое время мой отчим, Зиновий Красивский, который, как и мой отец, был политзаключенным советских концлагерей, первым озвучил эту фразу: "Россия – враг стратегический", то есть Россия – враг на все времена.

И любое миролюбие с их стороны будет всего лишь определенным восстановлением возможностей, и все равно, если мы расслабимся, мы получим новый удар.

Поэтому ожидать, что мы будем братьями и друзьями, мы не можем.

Другое дело, что иногда мы можем себе позволить подобные фразы, но они должны быть исключительно в контексте казуистики. Условно говоря, в таком ключе: мы же миролюбивые, мы же хотим видеть вас братьями, но вы же нас убиваете. Так о каком мире может идти речь?

Друзьями мы никогда не будем. Если когда-нибудь мы это дезавуируем, то так под будущие поколения будет подложена мина, и им придется пережить новую войну из-за того, что родители поверили, что с россиянами можно дружить.

Читайте: Зеленский – технический кандидат для Тимошенко. Тарас Чорновил о нечестной игре шоумена

Теперь что касается сугубо церковных отношений, поскольку все-таки Епифаний говорил, в первую очередь, о взаимоотношениях церквей.

Пока Русская церковь признана канонической, вопреки всем неканоническим особенностям ее существования, никто из православных церквей, даже Вселенский патриархат, не рискнет сказать, что РПЦ – фальшивая церковь, что она лишена святости, чести и тому подобного.

Пока этого не произошло, - а, очевидно, не произойдет, - все равно надо искать какое-то межцерковное взаимопонимание. Но при этом не надо делать лишних шагов навстречу. Достаточно задекларировать: мы готовы к сотрудничеству, мы готовы к восстановлению церковного диалога. И на этом остановиться. Если Епифаний именно так и сделает, то это для церковной логики и для лексики церковного деятеля более чем достаточно.

Но в будущем московской церкви все-таки придется смириться, признать, что Православная церковь Украины существует, что она каноническая.

Наверное, это произойдет не очень быстро. Я думаю, для этого в мир иной должен отправиться Кирилл, может быть, и Путин. Но все равно жить в противопоставлении абсолютно очевидной истине, я думаю, они не смогут. Думаю, будет определенный момент восстановления взаимного признания.

И все-таки повторю: не надо расслабляться. Надо помнить: Россия – враг стратегический. Россия – враг на все исторические времена.