Мой сценарий: смерть Путина и развал РФ, - комбат "Червень"

Уже около 4 лет свой участок фронта на Приазовье удерживает 8 отдельный батальон "Аратта", одно из подразделений Украинской добровольческой армии Дмитрия Яроша. Командир "Аратты" Андрей Гергерт ("Червень") в интервью UAportal рассказал о нынешней ситуации в бывшем "секторе М", о "перемириях", которых не видит никто, кроме наблюдателей ОБСЕ, о смерти Захарченко, будущей победе, собственном списке врагов, своих политических амбициях и том, что связывает его с певицей Анастасией Приходько.

- С 1 июля 2018 года, согласно договоренностям Трехсторонней контактной группы в Минске, по всей линии фронта было объявлено так называемое "хлебное перемирие", которое плавно перешло в перемирие "школьное". Вы, находясь непосредственно на фронте, ощутили режим прекращения огня хотя бы в течение короткого времени - пусть даже нескольких часов?

- Нет. Нет никакого перемирия. И не было никогда. Ни дня за все годы войны.

- А что по этому поводу говорят наблюдатели ОБСЕ? Они ведь ездят там у вас?

- То, что они говорят - это для меня не показатель. Многие офицеры ОБСЕ являются кадровыми офицерами РФ. Этому есть куча доказательств, в том числе, и фото. Надо быть реалистами на 5 году войны и четко понимать, какими в действительности являются наши отношения с РФ и с оккупированными территориями. Все же видно и очевидно.

- И что же происходит на самом деле?

- Идет война. Наши позиции обстреливают из САУ, из танков... Выезжает танк - и лупит по позициям. Недавно было аж 15 приходов. Он выехал, обстрелял блиндаж наш - и умчался.

- Никто не пострадал?

- Слава Богу. Не задело никого.

Они пытаются заходить диверсионными группами. Работают их снайпера. Небо постоянно барражируют беспилотники. С баржи с Азовского моря они корректируют свои минометы. Стоят там в так называемой зоне недосягаемости.

Идет война.

- Противник пытается продвинуться вперед хотя бы немного?

- Они постоянно это делают. Постоянно давление. Постоянно идет разведка боем через интенсивность артиллерии, через постоянное дежурство и увеличение, через окапывание их позиций. Они там окопались уже, как в Сталинграде! Мы их там пристреливаем - и пока ведем огонь, они сидят. Только огонь стихает - окапываются дальше. Пролезут вперед 50 м - и окапываются. Затем еще 100 м вперед. Такие выносные позиции делают всегда.

- Ощущаете ли какие-то трудности с тем, чтобы их останавливать? Имею в виду трудности, прежде всего, организационного характера...

- У меня как у командира добровольческого батальона трудность - лишь в одном: меня вытесняют с войны. Выдавливают. Президент Украины не дает возможности добровольческим подразделениям находиться на передовой. Хорошо это или плохо? Для меня и моих ребят - несомненно, плохо. Президент утверждает, что это хорошо для страны в геополитическом плане. Но я думаю, что он промажет, что это неправильное решение.

Так что у меня сейчас проблемы только с нахождением на боевых позициях. Мы - одни из самых опытных воинов. Мы четвёртый год на войне. И нас не хотят там видеть...

- Как для себя объясняете причины?

- Трудно сказать. Возможно, у нас просто меняется стратегия. Возможно, мы больше не хотим выигрывать в этой войне. Если бы мы хотели победы, мы наоборот бы увеличивали количество добровольцев. Мы бы всем давали "зеленый свет" воевать.

Если у нас стратегия мира - ну, тогда ок, тогда это логично, забирать с фронта самых боеспособных ребят, которые там всегда агрессируют, всегда ждут встречи с врагом. Наверное, в этом есть логика.

- Но после переговоров командующего Украинской добровольческой армии Дмитрия Яроша и командующего Операции объединенных сил Сергея Наева казалось, что вопрос легализации пребывания добровольческих подразделений, не подчиненных никаким государственным силовым структурам, наконец, сдвинется с мертвой точки. Получается, пока результатов той встречи вы на себе не почувствовали?

- Они поговорили хорошо, попили чаю... Сказать, что она как-то уже изменила кардинально ситуацию, я пока не могу. Посмотрим. Сколько там времени прошло с тех пор?.. А они всегда долго раскачиваются, комплексные решения вырабатывают.

Если говорить системно, надо отыскать ответ на вопрос: кто будет отвечать за то, что добровольцы там останутся? И вот как раз с моментом ответственности у наших генералов и командиров - очень слабо.

Все благие намерения размываются, разбиваются о стены высоких кабинетов. Начинается перекладывание ответственности: я не буду отвечать - пусть мне тот скажет... Я тоже не буду, только после звонка сверху... А мне мало звонка, нужен приказ, да еще и письменный...

Вот так.

- А вы, как командир добробата, вообще хоть как-то ощутили изменение формата АТО на ООС? Или вас это вообще никак не коснулось?

- Начнем с того, что никаких изменений и не предполагалось. Ну какие там изменения? Коммуникация какая была, такая и осталась. Сейчас больше полномочий дали армии, войску. Это логично. Хотя для нас это не изменило вообще ничего. Мы как были в окопах, так там и остались.

- Недавно в Донецке был ликвидирован так называемый "глава ДНР" Александр Захарченко. Это событие как-то повлияло на поведение противника? На настрой как наших бойцов, так и тех, кто воюет против Украины?

- На наше войско информация о гибели Захарченко повлияла положительно. Эта новость всем подняла боевой дух. Ликвидация таких знаковых идиотов вообще является важным психологическим моментом.

А вот сепары духом подупали очень сильно. Слышим это в эфирах, в рациях. Они испуганы. Ждут наступления украинского войска. И, кстати, мне очень жаль, что мы потеряли такой замечательный шанс - под этот шумок, пользуясь их растерянностью и дезориентацией, мы могли нормально так продвинуться вперед.

Но главный плюс во всем этом: мы всем - себе, врагу, всему миру показываем - кто против Украины, тот погибнет.

- Но Захарченко - это лишь марионетка, которая не так много и решала на самом деле...

- Неправда. Что значит "марионетка"? Наших пытал? Пытал. Приказы на убийство отдавал? Отдавал. Заводы вывозил? Вывозил. Женщин насиловал? Насиловал.

Как бы вы или кто-то другой к нему не относились, Захарченко был определенным центром, мобилизовывал вокруг себя силы противника против Украины информационно, еще как-то. Он был неким "ядром". И поплатился за это.

- Вы говорите, мы могли продвинуться вперед, используя панику в рядах боевиков. А повлиять на мирное население на оккупированных территориях информационно сразу после гибели Захарченко мы могли?

- Знаете, мне они не интересны. Мне абсолютно не интересны люди, которые живут под оккупантом и не устраивают там терактов, не освобождают свою землю там, на месте, которые не выехали на подконтрольные Украины территории. Те, кто остался там, мне не интересны. Мне все равно, что там с ними происходит информационно или еще как. Дождь там у них или снег.

Я считаю, что эти люди - это потенциальные коллаборационисты. Они - это потенциальная угроза для будущего страны. Каждый из них.

- Как бы там ни было, с потенциальными угрозами нам предстоит разбираться уже после победы, не сейчас...

- О, вы говорите "победа"... Сейчас это слово звучит все реже. Политики все чаще говорят про "мир". А нам не нужен мир без победы.

- Следственный комитет РФ периодически открывает уголовные дела против украинских добровольцев, которых они до сих пор всех без разбора приписывают к "Правому сектору". Не так давно очередное такое дело - якобы за подготовку к убийству 50 российских чиновников - возбудили в отношении целого ряда руководителей националистического движения, включая Дмитрия Яроша, для которого приговоры в России уже стали привычным делом. А вы попадали уже в поле зрения российского "правосудия"? Или эта тема вас тоже не очень интересует?

- Я не настолько масштабный и грозный командир, очевидно, чтобы на меня обратили внимание в России в таком ключе. Это Дмитрий Анатольевич всегда там будет "в тренде", как страшилка, которую они будут крутить и в своих целях, наверное, тоже.

А вообще - да, меня мало интересует, что происходит внутри России. Мне регулярно поступают какие-то угрозы, телефонные звонки непонятные, какие-то проклятия... Но не более того.

- О новом движении "Вимагаю змін", к которому вы имеете непосредственное отношение, давайте поговорим. Это про политику или нет?

- В будущем - да, наверное.

- А сейчас о чем это?

- Сейчас я изучаю настроения. Хочу видеть логическое продолжение дела, которое я начал на войне, уже после передовой. Мы сейчас пробуем в мирной Украине реализовывать свои мысли - через свое общественное движение с политическими перспективами. Будем ли мы это делать в союзе с кем-то? Скорее нет, будем оставаться самостоятельными игроками, наверное.

- Ваше движение как-то коррелирует с "Державницькою ініціативою Яроша", которая существует уже около двух лет?

- Пока мы не коррелируем. Движение "ДІЯ" возглавляет боец ​​УДА "Богема" (Андрей Шараскин - Uaportal). Движение "Вимагаю змін" возглавляет боец ​​УДА "Червень". Мы между собой всегда договоримся!

Просто мы берем различные сектора и различные объемы. Я немного уже иду - по бойцам, волонтерам, журналистам - по моим друзьям, которые со мной уже 5 лет на войне. А "ДІЯ" шире берет - обучение, политтехнологические школы, университеты, работа за рубежом, с диаспорами...

Читайте также: Загранпаспорта Украины есть у всех сепаратистов на Донбассе: под страну подложили бомбу

- Ближайшие цели, которые вы ставите перед своим общественным движением - каковы они?

- Цементирование ребят. Даже немного не так. Моя личная цель - собрать под идеями, с которыми мы пошли на войну, тех людей, которые с войны уже вернулись.

В течение последних 4 лет я потерял очень многих бойцов. Не на войне, нет. Мы теряем вчерашних бойцов, которые едут на заработки, или даже в тюрьмы попадают из-за невозможности реабилитироваться... И мы сегодня работу наших офисов будем направлять на то, чтобы ребята вокруг этих офисов мобилизировались и приносили пользу обществу, всему украинскому народу уже в мирной жизни. Каждый - по мере своих возможностей.

Кто-то из ребят, например, заявил, что хочет идти сельским депутатом, сельским головой, или городским депутатом или мэром... Моя задача - через наше движение дать им возможность эти цели реализовать.

Ну и, наверное, сейчас мы просто возвращаемся и ищем тех ребят, которые на войне были первоклассными, крутыми бойцами, а в гражданской жизни полностью теряются. Они имеют обостренное чувство справедливости - и не могут его реализовать. Поэтому имею с ними постоянные хлопоты. То маршрутчика избили за русский язык, то в баре кому-то рожу начистили за русскую песню. Или просто люди едут за границу - и не хотят возвращаться, потому что разочарованы... Много тяжелых вещей происходит.

- Нередко вчерашних участников войны здесь, в мирной жизни, тупо используют в каких-то разборках.

- А как же. Мы понимаем риски, которые несут так называемые АТОшники, бойцы, вернувшиеся с войны, для ситуации в стране. Их действительно могут использовать. Та же Российская Федерация на самом деле может руками АТОшников делать в Украине различные противозаконные вещи, начиная от бунтов и заканчивая заказными убийствами, в которых вчерашние воины выступят орудием...

Именно поэтому моя задача - этих людей направлять в нормальное русло.

- Вы уже знаете, как практически будете это делать?

- Да - четко, пошагово. Представляем команды наших ребят по Украине вместе с Настей Приходько, с другими известными людьми - у нас немало уже союзников, и продолжают присоединяться новые. Мы помогаем людям на местах открывать офисы общественного движения, выстраиваем коммуникацию, предупреждаем СБУ, полицию, прокуратуру, город, власть о том, что эти ребята здесь есть и они будут работать. Они не прячутся.

Ищем союзников, открываем спортзалы, какие-то волонтерские центры для начала - вдыхаем новую жизнь. Ищем кадры, сажаем в офисе юриста - и начинаем работать, собирать от людей предложения, пожелания, их боли и проблемы - и стараемся решать их.

Таким образом популяризируем себя, мобилизуемся. В планах - работа подразделений, которые будут обучать молодежь, идеологическая работа с детьми 9-х, 10-х, 11-х классов, со студенчеством.

Такая у нас сейчас среда. В принципе, она достаточно узкая. С нами - очень много людей, с которыми мы познакомились за последние 4 года. Происходит активизация этих сред.

Мы сегодня только формируем для себя повестку дня с людьми, с которыми общаемся. Потому что мы о войне можем говорить часами. А вот о гражданской жизни нам говорить трудно. Мы сейчас выбираем пути, куда повести страну, как повести людей за собой.

Единственное, что мы понимаем совершенно четко - что мы готовы это делать. Мы готовы брать ответственность за страну, за людей. Мы готовы это делать.

- Но само название - "Вимагаю змін" - это же немножечко шире, чем адаптация ветеранов к мирной жизни, да? Почему именно такое название?

- "Вимагаю змін" - прямое название, которое мы позаимствовали из одноименной песни Анастасии Приходько. Будет возможность - послушайте, не пожалеете. Это рабочее название общественного движения, которое со временем будет расширяться. И каждый будет доносить свою широкость сам.

Мы всегда хотим проводить такие совещания, встречи. Нам надо больше разговаривать друг с другом. И на этих встречах у нас рождаются направления и промежуточные цели. Основная цель наша одна - это невероятно сильная, богатая, самая лучшая страна в мире. Страна без коррупции. Наверное, мы мечтатели. Такое себе движение мечтателей...

- Ну, все важнейшие, самые радикальные изменения делали романтики, мечтатели...

- Да, согласен.

- Скажите, война для вас лично будет оставаться главным приоритетом, как и раньше?

- Не война - победа. Война может быть сейчас уже на разных фронтах.

- Эта победа, по вашим внутренним ощущениям, от нас отдаляется сейчас во времени? Или мы немного застыли в одной точке?

- Я вообще никогда не был адептом слов президента об окончании войны за две недели. Я всегда знал, что мы воюем с мощной силой - злой, мобилизованной, подлой. Я и сейчас знаю, что война растянется на годы. Меня обещаниями победы завтра или через год не возьмешь. Я практик - и вижу, как будет на самом деле.

- Неужели вы не представляете себе вообще ни единого сценария, при котором бы это могло произойти раньше? При котором мы могли бы победить быстро?

- Смерть Путина, бунт внутри страны и развал Российской Федерации на отдельные субъекты и как следствие - покой для Украины.

Читайте также:Россияне уже не захватят Мариуполь, есть серьезная причина

- Звучит пока достаточно фантастически.

- Не знаю, фантастически или нет, но это мой сценарий. Его реализация зависит от нескольких факторов. И, по-моему, он вполне реалистичен. Бунт в России может вспыхнуть, когда очень упадет в цене нефть. Вот них нефть дешевеет - и через год, когда она будет стоить 30 долларов за баррель, начнутся бунты в высоких кабинетах в Кремле. Когда же цены на нефть упадут до 20 долларов за баррель - поднимется народ.

Все. Другого я не вижу.

Цена на нефть зависит от глобальных мировых договоренностей. Так что судьба РФ - в руках нескольких мощных государств. В свое время так удалось развалить Советский Союз. Аналогично развалится и Россия. Иначе этого не случится никогда и ни при каких обстоятельствах.

- Возможно, вы и правы... Хотела еще спросить, как бы вы хотели закончить войну? Дмитрий Ярош, например, как-то сказал, что мечтает посидеть в одной из кафешек в Донецке. Где бы этот день хотели провести вы? Что бы вы хотели делать в тот день, когда поймете: война реально закончилась?

- Мне говорят, что не важно, где ее заканчивать. Может, и так - для меня важно только, чтобы война закончилась победой украинского войска, украинского народа. Нашей победой. Вот что действительно имеет значение!

Что касается меня - повторю слова героя Леонида Быкова из фильма "В бой идут одни старики": "Развалинами Рейхстага удовлетворен!"...

Знаете, у меня есть внутреннее ощущение, что лично для меня понимание победы придет вместе с осознанием, что все ребята, чьи жизни унесла война, отомщены. Что мы завоевали, получили то, о чем мечтали все, кто отдал жизнь за Украину. Когда я буду знать, что мы это сделали, и я лично к этому причастен - тогда, наверное, и осознание победы придет.

- У вас есть какой-то личный персональный список тех, кому вы считаете нужным отомстить?

- Есть. Я его обнародовать не буду. Скажу только, что Захарченко был в этом списке.

Мой список движется. Какие-то фамилии из него вычеркиваются (посмертно), зато вписываются новые. И пока этот список не закрыт - для меня война будет продолжаться.